Ксения Выборных потеряла зрение еще в школьном возрасте, но при этом совсем не утратила огромную силу духа и волю к победе. Девушка начала серьезно заниматься бегом, когда уже ничего не видела, и сумела дойти до участия в мировых кубках, причем — по триатлону.
Потеря зрения началась с обычного конъюнктивита
До четырех лет я была абсолютно здоровым ребенком: все отлично видела, ходила в обычный подмосковный детский сад и занималась танцами. Но однажды я переболела конъюнктивитом, который привел к неприятным осложнениям: в обоих глазах помутнел хрусталик (это биологическая линза глаза, которая отвечает за преломление световых лучей), из-за чего исчезла четкость, и я начала сильно прищуриваться. В итоге в четыре года мне удалили хрусталик в одном глазу, а в шесть лет — в другом. Мое зрение хоть и сохранилось, но сильно ухудшилось. Так в моей жизни появились очки с очень толстыми линзами.
Следующие 8 лет я училась в обычной школе, занималась физкультурой вместе со всеми и регулярно наблюдалась у врача. В переходном возрасте со мной стали происходить странные вещи. В глазах лопались сосуды — их заливало кровью, и все вокруг будто погружалось в густой туман на несколько дней. В результате такого воспалительного процесса мне диагностировали глаукому — болезнь, которая чаще всего появляется в старости.
Врачи боролись за мое зрение, но чем чаще они проводили какие-либо манипуляции с моими глазами, тем хуже мне становилось. Тогда меня настолько регулярно водили в операционную для откачивания крови из глаз, что пришлось даже отказаться от наркоза: в подобных количествах он был слишком вреден для организма. А я меж тем привыкала жить то с нормальным зрением, то с затуманенным.
Пока врачи усердно занимались моими сосудами, в глазах начала отслаиваться сетчатка и атрофировались зрительные нервы. Процесс стал необратимым. Когда мне было 16 лет, туман, появившись в очередной раз, уже никуда не исчез. Я полностью ослепла.
Слепота заставила меня переорганизовать быт
Поначалу мне было безумно сложно адаптироваться к абсолютной темноте. Этот процесс давался с трудом как физически, так и психологически. Хорошо, что со мной и моей семьей работал психолог: благодаря ему и моим родителям я все же сумела принять ситуацию и стала учиться жить по-новому. При этом долгое время моя мама не опускала руки и старалась вернуть мне зрение: она консультировалась с врачами в России и за рубежом, прибегала к нетрадиционной медицине. Но ничто из этого не дало результатов.
Новая жизнь заставила меня полностью переорганизовать все бытовые процессы. У меня потихоньку стали появляться гаджеты с речевым сопровождением — например, телефон, компьютер, напольные весы, градусник.
Вместе с мамой мы развесили всю одежду в гардеробе по цветам: в одной части оказались светлые вещи, а в другой — темные. Таким образом я выучила, где что находится, запомнила каждую вещь не визуально, а тактильно (по типу ткани, вышивке на ней и прочим деталям) и могла сама подбирать себе наряды.
На кухне все предметы также обрели свое четкое место, благодаря чему я без труда стала находить нужную посуду, крупы или специи. Подобные хитрости помогают мне в жизни и сейчас.
Высшая математика — для незрячих людей
После потери зрения мне оставалось доучиться
По окончании школы я сдала устные экзамены, а затем прошла вступительные испытания и стала студенткой экономического факультета. Я выбрала экономику, потому что мне нравилось изучать математику и обществознание. При поступлении у меня была льгота, но по баллам я прошла и без нее.
Мне повезло с группой: ребята из университета помогали передвигаться по зданию, провожали до аудитории и до столовой. Преподаватели же не всегда оказывались на моей стороне. С первых пар один из профессоров, например, пытался показать мне, что высшая математика не поддается незрячему человеку. Но на сессии я смогла доказать обратное.
В целом же одни учителя негативно относились к тому, что я записывала их лекции на диктофон, а другие, наоборот, реагировали положительно. Кому-то очень нравилось, что все доклады я рассказывала по памяти, а не зачитывала с бумажки, поэтому меня было интересно слушать.
Мне очень нравилось учиться — после бакалавриата я поступила в магистратуру Российской академии народного хозяйства при президенте РФ и окончила ее с красным дипломом.
На занятия спортом меня вдохновила Паралимпиада в Сочи
В 2014 году, когда я училась на третьем курсе, в России проходили Олимпийские и Паралимпийские игры. Я очень люблю смотреть биатлон с Дмитрием Губерниевым. У меня даже есть мечта — комментировать соревнования вместе с этим знаменитым спортивным журналистом.
После биатлонной гонки паралимпийцев я задумалась: если они могут заниматься большим спортом, почему я не могу делать то же самое? До потери зрения я каталась на лыжах, а на даче в детстве стреляла из винтовки. На тот момент я вообще не представляла, насколько сложный путь нужно проделать, чтобы оказаться в числе профессиональных спортсменов. Мне просто очень этого захотелось.
Я приступила к поиску тренера, обратившись в Министерство спорта Московской области, и через несколько месяцев мне удалось найти человека, который согласился заниматься со мной.
Мой будущий инструктор по лыжам и ориентированию при встрече сказал: «Приноси кроссовки — будешь бегать вместе с моей дочкой». За лето мы подготовились к моим первым 10 км и пробежали их в рамках Московского марафона. Про лыжи я уже и не вспоминала.
Начав бегать, я не смогла остановиться
Мои дальнейшие тренировки проходили в Москве вместе с социальной инициативой «Марафон в темноте» — основным проектом фонда «Спорт для жизни». Этот фонд создан для поддержки детей и взрослых с особенностями здоровья, которые хотят заниматься спортом: он организовывает тренировки, находит волонтеров-лидеров и помогает участвовать в соревнованиях людям с инвалидностью.
После нескольких забегов на 10 км я решила испытать себя на более длинной дистанции. Тогда «Спорт для жизни» предложил мне пробежать полумарафон — 21,1 км — в рамках триатлонной эстафеты «Ironstar». На тот момент я даже не представляла, что такое триатлон, не знала, что этот спорт состоит из плавания, велогонки и бега. Я лишь понимала, что должна доползти до финиша, чтобы не подвести команду.
Атмосфера триатлонных соревнований — нечто совершенно особенное и невероятно вдохновляющее. После участия в эстафете я сразу решила для себя, что хочу пройти всю гонку самостоятельно. На четвертом курсе вместо того, чтобы думать об экзаменах и дипломе, я представляла, как финиширую на своей первой спринтерской дистанции.
Трудностей в подготовке было предостаточно. Мне предстояло найти тренера, который подтянул бы меня в беге и езде на велосипеде и научил плавать кролем. Также мне нужен был лидер, который сопровождал бы меня на всех этапах. На тренировках в бассейне этот человек, например, подает мне специальный знак, чтобы я не врезалась в бортик. К слову, в наших бассейнах таким людям, как я, вообще не очень просто организовывать тренировки: мало кто может поверить в то, что незрячий человек в принципе способен плавать.
Триатлон — мой новый образ жизни
В 2016 году на «Ironstar» в Сочи, преодолев спринт (0,75 км плавания, 20 км на велосипеде и 5 км бегом), я стала первой незрячей триатлеткой в России.
С 2017 года я занимаюсь триатлоном профессионально вместе с тренером Владиславом Аданичкиным.
Сейчас у меня 6 тренировочных дней в неделю. В день может быть 3 тренировки (плавание, велосипед и бег) или 1 длительная, например, велогонка на 100 км. Тренировки могут быть скоростными, силовыми или же восстановительными.
Я готовлюсь к соревнованиям с лидером Аленой Зубовой — мы вместе отрабатываем все этапы гонки.
Плыть в открытой воде нам помогает парасвязка — специальная веревочка, которая крепится у меня на бедре, а у Алены — на поясе. Изо дня в день мы учимся чувствовать друг друга: в процессе плавания мы не можем общаться, поэтому полагаемся только на тактильные ощущения.
Второй этап — велотандем — на мой взгляд, самая сложная часть триатлона. Необходимо научиться синхронно садиться на велосипед, входить в повороты и подниматься в горы.
На беговом этапе мы также используем парасвязку и двигаемся зеркально.
Лидер для меня — это человек, который является моими глазами. Как подобрать его? Нужно учитывать несколько критериев. Лидер должен быть сильнее незрячего спортсмена. И с ним должно быть комфортно. Нам необходимо очень хорошо слышать и слушать друг друга. Только так можно добиться отличных результатов. Каждый раз, выходя на старт, мы с Аленой сливаемся в единое целое и сохраняем это ощущение до финиша. Порой мне кажется, что Алена знает меня лучше, чем я знаю себя сама. Я целиком и полностью доверяю Алене и очень уважаю ее.
Сейчас за нашими с Аленой плечами — два Кубка мира и чемпионат России. Каждый старт по-своему важен, ведь это своеобразный экзамен. Так, например, Кубок мира показал, что мы далеко не самые сильные, но при этом все же можем бороться. А вот на первом чемпионате России по триатлону среди незрячих мы стали победителями. Как же приятно, что гонка состоялась в том месте, где начинался мой триатлонный путь — на сочинской трассе «Ironstar».
Моя мечта теперь — участие в Паралимпийских играх, а лучше даже в нескольких.
Триатлон — это то, чем я сейчас фактически живу. Меня во всем очень поддерживают родные и друзья. Когда становится особенно тяжело, я прихожу к маме — она напоминает, что этот путь я выбрала сама, — чтобы на нем чего-то добиться, мне нужно преодолевать трудности, бороться со страхами и идти только вперед.
Источник: Леди Mail.ru
